Лайфхак: архиепископ лука
Архиепископ Крымский и Симферопольский Лука был гениальным врачом Валентином Феликсовичем Войно-Ясенецким. Выдающийся хирург и богослов, писатель и религиозный философ, профессор, читавший лекции студентам и спасший от слепоты сотни людей в конце жизни сам потерял зрение. Проповедник честности и безбоязненной веры и политзаключенный, прошедший ссылки, тюрьмы и пытки, и ставший затем… лауреатом Сталинской премии.Учился в Киеве и живописи, и медицине
Архиепископ Лука родился ровно 140 лет назад, 9 мая 1877 года. О медицине не думал никогда, с детства мечтая стать художником. Но после Киевской художественной школы и занятий живописью в Мюнхене, вдруг подал документы на медфакультет Киевского университета, чтобы «заниматься тем, что полезно для страдающих людей». Его уже на втором курсе прочили в профессоры анатомии, но после университета этот прирожденный ученый стал земским врачом, выбрав занятие самое непрестижное, тяжелое и малоперспективное.Специализироваться на хирургии глаз Валентин Феликсович стал сразу после выпускных экзаменов, зная, что трахома ослепляет деревню. Не успевая принять всех в больнице, он приводил больных домой. Они лежали в комнатах, как в палатах, он лечил их, а его мать кормила. К нему шли слепые со всей округи длинной вереницей, ведя друг друга за палки.
Не пропустите также Иуда Искариот — предатель или жертва? Мистика Гоголя — Проект «Литература с Курилко» Новые слова английского языка, которые нужно знать сегодня
«Она покорила меня не столько своей красотой, сколько исключительной добротой и кротостью. Два врача просили ее руки, но она дала обет девства. Выйдя за меня замуж, она нарушила этот обет. За это Господь наказал ее невыносимой, патологической ревностью…»
Став в 1942-м архиепископом, святитель Лука питался и одевался очень просто, ходил в заплатанной старой рясе и всякий раз, когда племянница предлагала ему сшить новую, говорил: «Латай, латай, Вера».В конце жизни архиепископ Лука был назначен в Крымскую епархию и делал все, чтобы в тяжелейшую хрущевскую эпоху не угасла церковная жизнь.
«Главное — делать добро. Если не можешь делать для людей большое, постарайся совершить хотя бы малое».
В глухом поселке Плахино, за 200 километров от Полярного круга стояло три избы, в одной из них и поселили владыку. «Вместо вторых рам снаружи были приморожены льдины. Щели в окнах, а в наружном углу через нее дневной свет проникал и на полу лежала куча снега. Вторая такая же куча, никогда не таявшая, лежала внутри избы у входной двери».
Во время третьего ареста, в июле 1937-го, к нему применили жесточайшую пытку — 13-дневный допрос «конвейером». Сменялись следователи, арестант же днем и ночью без сна отвечал на вопросы. Его били сапогами, сажали в карцер, содержали в ужасающих условиях. Трижды он объявлял голодовку, пытаясь протестовать против нелепых обвинений. Однажды он пытался перерезать себе артерию, чтобы попасть в тюремную больницу и получить хоть какую-то передышку. Изможденный, он падал в обморок прямо в коридоре, терял ориентацию во времени и пространстве.
С началом Великой Отечественной войны, когда срочно потребовалось спасать раненых, ссыльный епископ был назначен главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске, а потом — консультантом всех госпиталей.
Его арестовали в 1923-м неделю спустя после тайного рукоположения в епископы по стандартному подозрению в «контрреволюционной деятельности». Дали проститься с детьми, посадили в поезд, но тот минут двадцать не трогался. Оказывается, толпа легла на рельсы. Так начались 11 лет тюрем и ссылок.Он делился с уголовниками теплой одеждой, хотя случалось, его грабили и оскорбляли. Епископа ссылали на Север трижды. И он продолжал работать по своей специальности, спасая больных.
О монашестве он помышлял еще меньше, чем о медицине. Работая в русско-японскую войну на Дальнем Востоке, военно-полевой хирург Войно-Ясенецкий женился на сестре милосердия Анне Ланской.
В 70-х годах врач больницы Переславля-Залесского с гордостью докладывал, что их 10−11 хирургов делают полторы тысячи операций в год. Но в 1913-м один Войно-Ясенецкий делал в год тысячу операций!Изобрел безопасный наркоз
В то время больные часто умирали от наркоза. И Валентин Феликсович написал диссертацию, разработав новый метод обезболивания — регионарную анестезию. Это самое щадящее по последствиям обезболивание по сравнению с обычной местной и тем более общей анестезией, однако — самое сложное в исполнении: укол делается строго по ходу нервных стволов.
Женившись, земский врач с супругой и детьми переселялся из города в город. И однажды, когда Валентин Феликсович писал книгу «Очерки гнойной хирургии», вдруг появилась странная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Так и случилось.В 1919 году, в 38 лет умерла от туберкулеза жена. У него на попечении осталось четверо детей. А через четыре года он принял монашеский постриг с именем Лука.
«Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты, они неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами».
Он не терпел формального отношения к служению, и подхалимства перед властями. В 1956 году архиепископ полностью ослеп. Он продолжал принимать больных, молясь об их выздоровлении, и его молитвы творили чудеса. Святитель скончался в Симферополе рано утром 11 июня 1961 года, в воскресение, в день Всех святых.
В ответ на изъятие властями иконы из операционной главврач Войно-Ясенецкий ушел из больницы, когда же привезли туда жену партийного босса, и та заявила, что будет оперироваться только у Войно-Ясенецкого, икону пришлось вернуть.
Архиепископ Лука выступал экспертом в Ташкентском суде по сфабрикованному «делу врачей», и, защищая осужденных на расстрел коллег, произнес свою знаменитую фразу: «Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил».
Перед операцией Архиепископ Лука молился, благословлял больных, вне зависимости от национальности и веры. Однажды татарин, недоумевая, спросил: «Я мусульманин. Зачем Вы меня крестите?» «Под Богом все едины», — ответил тот.
Однажды пришлось крестить двух детей: «Кроме этих трех изб, было два человеческих жилья, одно из них я принял за стог сена, а другое — за кучу навоза. Вот в этом последнем мне и пришлось крестить. У меня не было ни облачения, ни требника, я сам сочинил молитвы, а из полотенца сделал подобие епитрахили. Жилье было так низко, что я мог стоять только согнувшись. Купелью служила деревянная кадка, а во время совершения Таинства мне мешал теленок, вертевшийся возле купели».
Молодой милиционер, который конвоировал архиепископа Луку, признался, что чувствует себя Малютой Скуратовым, везущим митрополита Филиппа в Отроч монастырь.
[email protected]
Однажды в Енисейске он удивил заведующего больницей, на операции широким и стремительным движением скальпеля вскрыв брюшную стенку больного. «У меня просто хорошо натренированные пальцы. Если мне дадут книгу и попросят прорезать скальпелем строго определенное количество страниц, я прорежу именно столько и ни одним листком больше».
«Надеть рясу в то время, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты „Поп, помещик и белый генерал — злейшие враги Советской власти“, мог либо безумец, либо человек безгранично смелый», — вспоминала бывшая медсестра.
Источник: http://projint.ru
